Уговорила!
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение] Вот одна из "съедобных" сказок:
Макаронина Стеша.Макаронина Стеша была длинной и худой, Вообще-то ее звали красивым именем Стефания. Так иногда называют девочек в Италии. Это такая страна, похожая на сапог, если на карте смотреть. Красивый, на каблуке. Поэтому и имена такие — каблучные.
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]Но Стеша попала в
Россию, похожую на масляное сливочное пятно в молочном супе. А в такой стране,
как Россия, девочек Стефаниями не зовут. Потому что на каблуках здесь очень
тяжело ходить.
Макаронина стала
Стешей. Стеша — очень удобно. Как в тапочках. Стеша не очень расстроилась из-за
имени, а вот из- за прозвища расстроилась очень. Ее дразнили Спагеттиной. В
магазине на полке она лежала с самого края. И все слышала.
— Ты
будешь есть спагетти? — спрашивала мама девочку.
—
Не буду спагеттину. Хочу бабочек, — отвечала
девочка.
С мальчиками было
не лучше. Они вообще ее червяком обзывали. И требовали машинок или
самолетиков.
Стеша, когда ее
упаковку однажды уронили на пол, увидела этих бабочек. Они, конечно, были
красивые. С ребристыми краешками. Даже не бабочки, а бантики. Стеша долго
валялась на полу и снизу вверх рассматривала соседей по полке.Бабочки-бантики — это что!
Вот сердечки —это да! Маленькие, аккуратненькие. Такие все из себя...Стеша не знала, какие они такие. Слова не могла подобрать. Такие... ненатуральные. Нерукотворные. Такие красивые, что их даже есть страшно. Стеша успокоила себя тем, что сердечки наверняка невкусные. Красивое не всегда бывает вкусным. Макаронине сказала об этом ее соседка по полке — баба Марфа.
Баба Марфа была старой мудрой лапшой. Ее сделали давно-давно и не в Италии, а на маленьком заводе где-то посередине масляного пятна, если смотреть на карту. Уже и завода этого не было, потому что сломался и не работал, а баба Марфа была, хоть и просроченная. Это означало, что лапша такая старая, что ее есть уже нельзя. Лежала она у самой стенки, в углу, ничего не видела, ничего не слышала, но все знала. Очень мудрая была лапша. Она пережила всех своих товарок — их забирали, клали на тележки и увози¬ли в неизвестном направлении, а про упаковку с бабой Марфой все время забывали. Баба Марфа давно потеряла товарный вид, за что ее уважали еще больше. Потому что ей было все равно. Когда ты такой старый и столько лет пролежал на полке, то про внешний вид уже не думаешь. А думаешь про жизнь.
Спагеттина Стеша уже знала, как надо себя вести с бабой Марфой — молчать и слушать. Даже если неинтересно. Иногда лапша пускалась в воспоминания — как было раньше. А раньше на полках, рассказывала баба Марфа, лежала одна лапша. Она была серого цвета и не разваривалась, как ни старайся. И за лапшой стояли в очереди. А очередь была длинной, как самая длинная спагеттина. Даже еще длиннее. И берегли эту серую лапшу, и ценили. Не то что сейчас.
Так вот когда бабу Марфу оттеснили в самый дальний, пыльный угол, заложив новыми разноцветными макаронами, лапша не выдержала. Хотя она была хорошая бабушка, добрая. Стеше сказки на ночь рассказывала, шурша целлофаном. Новые разноцветные макароны очень шумели и мешали спать после обеда бабе Марфе. А разноцветными они были потому, что в них добавляли томаты и шпинат. Томаты — это помидоры. Макароны от них стали красными. А шпинат — это такая трава, очень полезная, хоть и некрасивая. Зеленая. Бр-р-р. И макароны от нее стали зелеными. Но они, естественно, были о себе очень высокого мнения. Так и говорили — «мы цвета спелого томата и цвета шпината». Остальные макароны смотрели им в рот, потому что макароны-то не знали, что томат — это тот же помидор, только называется по- другому. А что за шпинат такой — вообще никто не догадывался.
Одна такая красная макаронина толкнула бабу Марфу и даже не извинилась. Хотя все приличные макаронные изделия знают, что старших нужно уважать и тем более не толкаться на полке. Это была такая макаронная этика. Этика — очень сложная наука. Если ее изучить, то будешь знать, как себя вести, и не попадешь в дурацкое положение. Хотя баба Марфа кого угодно могла поставить в дурацкое положение. Потому что очень умная была, хоть и науки не знала. Стеша давно догадалась — можно быть умной по науке, а можно по жизни. Это не одно и то же. Но быть умной по жизни еще сложнее, чем выучить правила поведения. Про жизнь Стеше баба Марфа объяснила. Стеша не очень поняла, но на всякий случай не стала спорить.В общем, красная макаронина толкнула бабу Марфу в смятый бок. А он у нее болел, когда погода менялась или давление подскакивало, и бабушка в такие моменты тихонько шуршала пакетом, устраиваясь поудобнее.
— Слышь, ты, рыжая, полегче. Не одна тут, — буркнула баба Марфа. Конечно, баба Марфа сказала не очень вежливо. Но у нее была тяжелая жизнь, и в той жизни все так разговаривали, хотя и толкаться тоже невежливо.— Я не рыжая, а цвета спелого томата, — взвизгнула от возмущения макаронина. — И почему мы лежим на одной полке с макаронами из другой ценовой категории? — обратилась она к своей соседке.
Та согласно закивала.
— Да грош тебе цена, — буркнула баба Марфа.
Стеша по ее голосу поняла, что лапша начинала
сердиться. Но красная макаронина не знала бабу Марфу так хорошо, как Стеша, и продолжала возмущаться на всю полку.
— А вот и неправда. Вы, между прочим, хоть и стоите в два раза меньше, а вас все равно не берут. А меня — дорогую — выберут. Вот увидите. Прямо завтра. Нет, еще сегодня.
— И съедят тебя, такую кралю, и не поперхнутся. А вот ты попробуй с мое полежи. Уже третий год пошел, как непригодна к употреблению.
Спагеттина Стеша удивилась — она была уверена, что баба Марфа поставит эту крашенную помидорами выскочку на место. Но старая лапша говорила спокойно и даже грустно. И от этого Стеше стала еще больше неприятна красная макаронина. Баба Марфа хотела еще что-то сказать, но закашлялась . Когда в магазине поставили кондиционеры, лапша стала часто простужаться и кашлять. А старые макароны, как и люди, болеют долго и тяжело.
На следующее утро красная макаронина проснулась от резкого толчка. А раз толкнули ее, то она толкнула бабу Марфу и Стешу.
Ну что, горемычная, чтоб тебе пусто было, — пробурчала баба Марфа. Хотя она не спала: бессонница, вот ведь напасть. Сон не идет. В пять утра проснулась, и даже этикетки не помогают. Баба Марфа, чтобы заснуть еще хоть на полчасика, читала этикетки соседок. По слогам. Потому что от старости плохо видеть стала. А этикетки маленькими буквами стали писать. Не разберешь. А то вообще моду взяли — на иностранных языках пишут. На
Стеше и на этой красной лахудре было написано:"Паста", сначала другими буквами, иностранными. И рядом — русскими, понятными. -Паста,это что такое?- спросила баба Марфа у Стеши.-Точно не знаю, но меня в Италии так называли,- похвасталась Стеша.Не хотела хвастаться, а все равно так получилось.-Значит, макароны по-ихнему,-догадалась Марфа.
Стеша была еще молодой спагеттиной,поспать любила и поэтому тоже рассердилась, когда ее разбудили.
Что вы опять толкаетесь? — спросила она макаронину.
Ми макаронина не ответила. Она смотрела на нового соседа по полке, которого только что подсели- и совершенно неприлично смотрела — чуть из упаковки не вывалилась. Стеша тоже скосила глаза и подвинулась, чтобы было лучше видно. Там, прямо
с самого края, лежали самолеты и машины. Тоже разноцветные — бело-красно-зеленые.
— Ой, смотрите, смотрите, кто здесь,— зашуршали пакетами другие макаронины-барышни на полке.
Машины и самолеты на полном газу демонстрировали габариты и мощность.
— Ой, допрыгаются касатики, как пить дать, до¬прыгаются, — прокомментировала баба Марфа, хотя ничего не видела из своего угла. И как в воду глядела. Упаковка с макаронной техникой шмякну¬лась на кафельный пол и порвалась. Самолеты раз¬летелись, машины разъехались. Прошел мужчина, прокатил тележку и раздавил машинку.
— Авария, — отреагировала на хруст баба Марфа.
Потом пришла уборщица, собрала в совок всех,
кто не успел отлететь и отъехать под полку, и унес¬ла. Все макароны на полке смотрели вниз, чуть не падая и едва не закручиваясь в спирали. Толь¬ко рожкам и было хорошо. Они могли не бояться свернуть себе шею, потому что и так были пере¬крученные.
Стеша тоже тянула и без того длинную шею. И только благодаря своему росту увидела, как крас¬ная макаронина с тихим хрустом переломилась по¬полам. Не прямо посередине, а чуть выше, там, где у людей находится сердце, а у макарон — перемо¬лотое пшеничное зернышко.
Ты чего? — Стеша от неожиданности забыла правила этики и сказала не «вы», а «ты», хотя «тыкать" малознакомым макаронинам
неприлично.
- Его больше нет!, — сказала красная макаронина. Она перестала привычно визжать и стала говорить нормально. Даже слишком тихо.
— Кого — его? — не поняла Стеша.
— Его, — выдохнула макаронина, — того самоле¬та. Самого красивого в упаковке. Самого смелого, самого-самого. — Макаронина заплакала — Сте¬ша видела капельку воды на упаковке. Хотя, может быть, это опять стал протекать кондиционер — он как раз над ними висел и уже два раза протекал пря¬мо на их полку.
— Не плачь, — сказала Стеша.
— Поплачь, легче будет, — посоветовала баба Марфа.
Стеша смотрела, как плачет красная макаро¬нина. От горя она перестала быть цвета спелого томата и даже, казалось, потемнела. Стала то ли бордовой, то ли черной. Или это лампочка опять перегорела и Стеше показалось. Но Спагеттина решила не думать про кондиционер. Вот рядом коллега по цеху страдает, а Стеша плохое о ней думает. Так нельзя.Вы знаете, — она опять перешла на «вы», — его и унесли, он под нашу полку успел залететь. Я ви- дела. Точно вам говорю. Я же длинная, и мне было лучше видно. Так что он здесь. Здесь. Не плачьте.
Оклемается, соколик, и прилетит, — поддержала Стешу баба Марфа. Стеша про себя даже удивиться успела. Она ведь соврала, видела, что уборщица всех в совок собрала. Просто макаронину пожалела. А бабе Марфе зачем врать? Тем более этой — крашеной?
Но Стеша не успела додумать эту мысль. Ее вдруг вырвали из ее темного и привычного угла и бросили куда- то в свет, поверх журналов и пакета молока. Баба Марфа, — закричала Стеша, — что это?! Это жизнь, Стешенька, — услышала она шуршание старой лапши.
Форум 
Вт 9 Ноя 2010 - 22:13
У меня ребенок ест плохо. Я его все телевизором отвлекала (хотя неправильно это, знаю), пока не наткнулась сегодня в нете на книгу "Съедобные сказки" Маши Трауб. 
В кратком описании книги говорится, что у автора ребенок был малоежка, и это побудило к творчеству. И теперь с помощью этих сказок можно заставить деть поесть! Я попробую. 
Ржу ни магу 
Сыну 1 год, ест плохо. Правда,причина есть - зубы режутся, сразу 4 вверху. В течение недели прорезались 2, теперь еще 2 ждем. Есть я не заставляю насильно, но "завлекать" пытаюсь. 
Мне понравилась "джонка"! Салфетки в технике пэчворк оооочень стильные и оригинальные! Я не шью, жалко. 
Вот бы кому-нибудь заказать! 
Моя дочка бы их точно оценила! 
А насчет маленьких игрушек, так я думаю, можно мягкие маленькие игрушки купить, и пришить их на резинку, и тогда они без проблем оденутся на кружку, или на ложку. А на тарелку можно игрушки на прищепке приделать: прищепку раскрашиваете (а можно и такой оставить), на нее приклеиваете , например, бабочку из картона или вырезанную из пластиковой бутылки, и все, можно "прищеплять" куда угодно! 